Нормальному человеку, что бы выспаться, нужно ЕЩЕ 10 МИНУТ!!!

Порядочная девушка в 21:00 должна быть уже в кровати!
Чтобы в 24:00 быть уже дома

Лучше умереть с мечом в руке ,чем со стрелой в жопе

После бурной ночи с шикарной любовницей довольно забавно выслушивать путанное объяснение жены, как она себе на жопу йогурт пролила случайно.

Почему я взялась за это дело? Хороший вопрос. В жизни бедной роханской девушки не так уж много радостей помимо верховой езды. Ну, застанешь какого-нибудь Гриму за мелким воровством и пустишь искать пятый угол в тронном зале... Банально, неинтересно.
Последней каплей стала магия жизни. Учили меня знахари познавать природу живого: поймать, значит, кого-нибудь, растереть в ступе - и в реторту... Семь лет училась. А однажды, слышу, говорит Мастер начального уровня, постарше меня и поопытней: растертое в ступе - оно, говорит, неживое становится, при чем же здесь, Морготу в печень, природа живого?.. И еще что- то говорил, дальше я слушать не стала. А он был женат на моей подруге. Захожу к ним в дом, Кэт выносит кувшин вина. Повтори, говорю, что ты сказал давеча. Он повторил. Так чем я, выходит, занималась все эти семь лет, спрашиваю. Ерундой, наверное, говорит он, и пакостно улыбается, как мудрецы и эльфы умеют. А ты, спрашиваю, чем занимаешься, такой важный? Я, говорит, делаю свою работу, которая в любом случае много достойнее, чем рубить головы ни в чем не повинным южанам... Что было делать бедной девушке, кроме как начать гасить Назгулов?
Назгул - это вам не лягушка и не червь болотный. В ступу он не поместится, и порядок с ним нужен особый. Об охоте на Назгула мне рассказала эта самая моя подруга. (Я называю ее Кэт, чтобы не навлечь на нее чьей-нибудь немилости).
Нахрапом ты с ним ничего не сделаешь, говорила она. У Назгула кольцо - раз, броня - два, фехтовальная выучка, лучшая на тысячу миль вокруг, - три. Да еще - четыре, пять, шесть - голос. Децибелы немеряные, кони мрут, мечи гнутся, шатры наизнанку выворачиваются. Так что первое дело - заставить его помалкивать. Если он начнет голос повышать - это все...
А средство против них есть. Не знаю уж, в чем тут дело, - то ли чары какие, из числа непонятных, то ли просто оттого все происходит, что ни одна женщина с Сауроном кольцами не обменяется, и в Черном Взводе ни одной нет, да и вообще во всем Мордоре нашего полу только орки... Но говорят про Назгулов, что любой из них, чуть увидит эффектную блондинку, сразу балдеет, не хуже самого черного из вастаков. То есть прямо-таки цепенеет, "эш назг" не может сказать, стоит и глазами тебя ест. И пока он балдеет, делай с ним что хочешь. Можешь ломтиками нарезать, можешь бить прямо в душу (ну, в то место, где у Людей душа), или, что лучше, в репу - между шлемом, значит, и воротом панциря. В репе у них самое что ни на есть средоточие сауроновых чар.
Тут своя тонкость. Когда ты в доспехе и шлеме, он не то что разбираться не станет, женщина ты или нет, - какого ты племени, не спросит. Зыкнет - и все... Или мечом рубанет. Потому нужен точный расчет. Встань так, чтобы он тебя видел, но клинком не доставал. Сделай, чтобы смотрел на тебя. И плавно сними шлем. Да головой помотай, чтобы косы рассыпались. Риск, конечно, есть. Но если подумать, кого и когда от Назгула шлем спасал?
А издыхают они, говорят, красиво. Предсмертный их вопль - это нечто. Не такой мерзкий вой, как в бою, а прямо-таки серебряные трубы. И миллион болотных огней в воздухе, словно небо над полями Нортона...

...Хорошо было Кэт сказки рассказывать. Кто их видел, эти огни? Кто хоть раз Назгула в репу бил? Соли ему на хвост насыпать... Однако ж терять было нечего, жизнь моя мне прискучила до последней степени, и надлежало задуманное довести до конца.
Проблемы начались сразу же. В методике сказано "эффектная блондинка", а я, само собой, женщина видная, но уж никак не блондинка. Белых волос в нашем роду уж не упомню сколько колен нету... а вот так - нету, и все. Вастацкая кровь, надо полагать. Может, с тем парнем, который погиб от руки Короля Хельма, все было не совсем так, как поется, не просто за наглость его вынесли, а за наглость с отягчающими обстоятельствами... В общем, мне-то плевать. Вастаки что, не Люди, что ли? Дядюшка мой, светлая ему память, уж седой был во время Войны. Братца всегда рисуют в шлеме. А как было со мной - сейчас расскажу.
Ведь мало того, что масть у меня гнедая, - я еще и острижена под шлем. Терпеть не могу патлы, в походе ничего нет хуже. Но за Назгулом с такой стрижкой не поохотишься. Тряси головой, не тряси - рассыпаться нечему, и Назгул... правильно: разбираться не будет, зыкнет - и все...
Надо было принимать меры. Отрезала я хвост у серой в яблоках кобылы сотника... Ну да, жалко было, очень жалко. Кобылу. Сотника - ни капельки. Другой раз не будет рассуждать о задачах женщины в боевом порядке, хамло. ...Прошила посередине, подровняла, концы завила, примерила... Ну, скажу вам, я сама до того момента не знала, что я такая! Чистая платина, мифрил с серебром - оч-чень выигрышно при моей-то природной красоте. Уж если Назгул от этого не отвалится, значит, его ничем не проймешь.
Дальше вы знаете. Я, по правде сказать, не планировала, чтобы мой первый Назгул и у Саурона был Первым. Он сам на меня выпер со своей летучей падалью. Сердце у меня так и екнуло: корона, рост несусветный, повадка наглая, будто он не на поле битвы, а у себя в Дол Гулдуре, - Ангмарец! Первой моей тактической идеей был поворот кругом и быстрейшее перемещение по прямой. Но это я в себе задавила. Любишь кататься - полезай в кузов. Придерживаю белые патлы и дрожащей рукой снимаю шлем...
Назгул балдеет.
Я ведь так до конца и не была уверена, что Кэт не свистит. Приврать она любит. Ну, а раз насчет обалдения правда, так и все остальное тоже? В полной надежде послушать вопль и посмотреть белые искры, поднимаю меч...
Не помню я вопля, и искр тоже не помню. Я сама, надо полагать, заорала не хуже Ангмарца, а уж искры из глаз полетели... Человек с мало-мальски серьезным магическим образованием мог бы это предвидеть. В репу-то я попала, ну и что? Рукоять отделана серебром, рука голая... Отродясь терпеть не могла всех этих токов и молний, страшно их боялась. Прямо скажем, если б не дядюшкин хоббит, мемуары эти писал бы кто- нибудь другой...
Очнулась у лекарей. Рука бесчувственная, твердая, как дерево, только что побегов не дает. Арагорн с его травкой? Да, травка была ничего, угощал он меня. Травку заваривать он мастер... Не навещал, а в гости ходил. Лежал в соседней палате. Я от Назгула лечилась, а он... Ну, не буду я вам выдавать тайны Западного дома. От простуды застарелой лечился. Не верите - и не надо.
Первое, что я сделала на свободе, - заказала себе рукавицу с роговыми пластинами на ладони...
Ну вот, опять эта сплетня. Откуда вы все знаете, Йорлов меч?! Фарамир, ага. Еще добавьте, Боромир и Денетор. Только бы порочить имя бедной беззащитной девушки. Интересно, кто это все выдумывает? Во-первых, вранье это, а во-вторых, не желаю на эту тему разговаривать...

Назгулы-развоплощенцы к тому времени уже грохнулись. Видно, от хоббитов с кольцами они тоже балдеют. Но недоназгулов было еще сколько хочешь. Ну, недоразв... воплощенцев, которые не очень долго кольца носили и человеческие свои жизни не до конца протратили. После Ангмарца уж этих-то я нисколько не боялась. И наловчилась их бить прямо влет.
Помаленьку набиралась опыта. Про Назгулов много чего плетут. Говорят, например, что у них головы нет. Чушь. Не было бы головы - не было бы и проблемы. Есть у них головы, и соображают не хуже, чем у нас с вами.
Еще говорят, что у них нет ничего под плащами. Тоже чушь. Одеваются, как Люди: куртка, штаны. Предпочитают грубое черное полотно. Мне лично голый ни разу не попадался. А перебила я их порядочно. Не буду даже говорить, сколько, а то подумают, что хвастаю.
Со временем зародилась в моем сердце мечта. Удун-Улайарэ - Рыжий Назгул. Говорят, есть такой. Сам весь черный, как полагается, но хайр - чисто пожар в степи. Рыжий-прерыжий. И вопль у него, говорят, необыкновенной красоты, а искры летят розово-красные, стронциевые... Может быть, конечно, и вранье, но очень оно мне в душу запало. Я просто подвинулась на Рыжем Назгуле. И где только я его не искала!
Но все впустую. Либо не Назгул, либо не рыжий. Я уж думала: а может, его вовсе нет, миф это все и легенда? Или, может, он блондинок не любит? Особый ведь Назгул, Рыжий... Но больше я никому хвоста не успела отрезать. От судьбы, как говорится, не уйдешь.

Однажды пошли мы с сестрой послушать светлых менестрелей. Было самое начало июня, симбелины цвели на курганах, и погода наводила изумление. Менестрелей, как сейчас помню, было двое. Пели они славно. Некоторым из их братии, несомненно, следовало бы платить золотом... ну да ладно, не о них речь. Напели они себе сколько хотели, раскланялись, влезли в балаганчик на колесах и укатили. Народ начал расходиться. И вот, идем это мы со знакомой эльфийкой (их у нас много развелось после войны), чешем языками... Вдруг она говорит:
- А это, прошу любить и жаловать, мой названый братец Назгул.
Представляете сцену? Я тогда даже не задумалась, откуда у эльфийки такой братец. Оборачиваюсь круто - действительно, Йорлов меч, назгул! Натуральный! В полном снаряжении, с бутылкой пива в лапе. Не Рыжий, скорее даже наоборот, но очень и очень ничего... Меча у меня при себе не было, но кинжал, конечно, имелся. Рывком снимаю шлем...
Назгул не балдеет.
То есть балдеет, но не так. Смотрит, не боится, потягивает свое пиво и ухмыляется. Что за напасти, думаю, челка, что ли, выбилась?... И тут меня в холодный пот бросило. Нет парика! Я его стащила вместе со шлемом! Это ж надо же! Ох, зря я, думаю, сегодня сюда пришла. Ведь не хотела же идти... Сидела бы дома, лупила бы Гриму ножнами... И меча, как назло, нету... Ну да ладно. Снявши волосы, по голове не плачут. Берусь за кинжал, киваю младшей сестре на прощание...
И тут Назгул говорит:
- Хочешь пива?
- Терпеть его не могу, - отвечаю машинально, а сама думаю: что же это делается, граждане-роханцы?!
- Тогда, может, полетаешь со мной?
В Мордоре сады цветут, Арагорн женился... Конец мира. Что за Назгул такой, извращенец, нравлюсь я ему, что ли? Меня уже любопытство разбирает.
- Давай, - говорю.
Влез он на летучую тварь, подал мне руку. Мне что, я в перчатках. Берусь за руку, и чуть не падаю: не холодная! То есть как это - что в этом особенного? Труды Профессора читали? Да и не только он, все пишут о леденящем прикосновении Назгула. Так оно и есть: холодные они, температура много ниже комнатной. Для стабилизации магических завихрений или чего-то в этом роде - здесь я не спец. Недоназгулы, правда, не такие холодные, как Ангмарец был, земля ему пухом, но все-таки тоже... А этот - теплый, теплее меня. Тихонько стаскиваю перчатку, трогаю его незаметно за лапу - теплый, Йорлов меч! От солнца, что ли, нагрелся?
Но тут мои размышления были прерваны: полетела тварь. Вперед и вверх. Сперва было ничего, а потом пошли воздушные ямы. Вдобавок воняло чем-то неописуемым. Эти дракоптицы, наверное, вылизываться не умеют. Глянула вниз - ой, чувствую, плохо мне. Не могу больше поддерживать честь Рохана.
- Слушай, - говорю, - может, хватит летать? Я вообще-то не люблю высоты.
- Я тоже! - радостно отвечает Назгул. - Пошли пешком?
И пикирует, мордорское отродье. Ненавижу летать. Посадки не помню. Очнулась - лежу, как падаль на кургане, а надо мной назгульская физиономия.
- Ну как, очень тебе плохо? - встревоженно так спрашивает. А мне, ясное дело, не очень хорошо. Потому что вижу я его вполне отчетливо. Не одни глаза со смертельным блеском, а и все, к чему они крепятся. Такое бывает, когда надеваешь Единое Кольцо, или когда приближаешься по состоянию здоровья к назгульскому статусу: видишь их лица. Соображаю, что дело мое дрянь. Но соображаю также и то, что Назгул мне попался... был бы это Человек, сказала бы: красавец. Кудри черные, нос горбатый - в наших широтах такие не водятся. И у кого только на такую красоту рука поднялась? Или сам помер, от холеры какой-нибудь?
- Может, водички тебе принести? - спрашивает заботливый Назгул. Дважды помянув Йорлов меч, кое-как встаю. Голова не кружится, все бы хорошо, кабы не вонища...
- Ты не мог бы свою скотину прогнать?
- Как выпить налить! - отвечает Назгул. Не успела я переспросить, что он имеет в виду, как тварь уже поднялась на крыло и с мерзостным криком полетела прочь. Мне сразу полегчало.
- Уж очень запах у нее... - пытаюсь извиниться. - Ты не моешь ее, что ли?
- Танки не моют, - гордо сказал он. - А гадят они, - (Назгул выразился резче), - офигительно много. Хуже лошадей. Я сам терпеть их не могу...
- А чего ж летаешь на них?
- Привык. Как Папа скомандовал, так мы по три смены подряд с них не слезали. Может, нехорошо так говорить о Навек-Развоплощенных, но Папа был сука редкостная...
- Это ты о ком?
Назгул молча показал на юго-восток.
- А-а...
- Ну вот. Он почему вообще их завел? Я достал его с лошадьми. Тоже противные звери...
- Лошади-то что тебе сделали?!
- Да так... Копытами топают, гадят, опять же... Ну, я терпел сколько мог, а когда почувствовал, что приходит мой конец (Назгул выразился резче), взял и утопил их. И свою, и наших всех ублюдков заодно. Все девять скотин шизданулись разом...
- Погоди, так это разве не наводнение было?
Назгул ухмыльнулся.
- Это было не наводнение. Это был конец всему! Я задолбался, пока волну гнал. Ну вот, шизданулись они. Ангмарец ходит злой, кладет на всех. Я ему говорю: не надо из всего делать погребальный плач. Ну, нагребнулись и нагребнулись, чего страдать зря? Пойдем пешком. Он мне ничего не сказал, только посмотрел странно. И я так понимаю, он-то и настучал Папе. Все просек, и как мы пришли, так сразу и стукнул. Нехорошо, наверное, так говорить о Навек-Развоплощенных, но Ангмарец был сволочь, каких мало...
- Ладно тебе, - заступаюсь я за Первого. - Что было, то было. От Ангмарца вон даже праха не осталось, а ты... - хотела сказать "живехонек", но вовремя остановилась, - ...гуляешь себе с девушкой...
- Это да, - говорит Назгул, - но как он в тот раз на меня стукнул - никогда ему не забуду.
Так, думаю, похоже, мести за павшего военачальника я могу не опасаться. Но откровенничать раньше времени все-таки не стоит...
- Ну вот, - продолжает Назгул, - на следующий день, как мы пришли, Папа, сука, подписал приказ. Ради, мол, усиления, повышения эффективности и прочей фигни Черный Взвод поставить на крыло. Начать сегодня, с Седьмого по Девятого. За что Девятый с Восьмым попали, я так и не понял. А я - стопудово по стуку Ангмарца! Больше просто не с чего!
И стал он мне рассказывать про учебные полеты, потом про первый ночной бой, про какую-то эльфийскую сволочь, которая в него била из лука, да кого он там замочил и загасил... Привирал, наверное, но тем не менее - впечатляло. По виду и не скажешь, что у него такое боевое прошлое. Убрать черный капюшон, надеть зеленый, умыть, побрить, - так прямо Эльф, а не Назгул... Ага, я его снова видела. Опять мне поплохело, потому как мысли в голову пришли... Вы, надо думать, уже заметили несообразность. Если он до сих пор не развоплотился, значит, он должен быть Недоназгулом. Но если он - один из Девяти, конкретно Седьмой... Да еще теплый какой-то... Да еще со странностями в поведении... Чего ему, интересно, от меня надо? И точно ли вынесли других из Черного Взвода, может, и они живы? А может, он врет, что он Седьмой? Выпендривается?...

Добавлено (14.01.2009, 00:27)
---------------------------------------------
2 часть
- Ты еще не устала? - заботливо спросил Назгул. - Может, посидим?
Сели мы с ним на травку. И что вы думаете - он берет меня за руку, да так ласково, ну чисто Эльф! Йорлов меч, думаю. Берегись, Йовин, как бы чего не вышло... И тут меня будто ударило. Нет у него кольца на правой руке. Руку вижу, как свою. Шрамы приметные вижу, а кольца - фиг. Может, на левой носит? Попадались мне такие, левши, наверное. А левую руку его я не вижу. Но чувствую. Прыткий попался Назгул, однако... Деликатно вырываюсь и спрашиваю со всей моей заботой и сочувствием:
- А как же ты спасся, когда все сгинули?
- Не все, - говорит.
У меня мороз по коже.
- Ты же из Черного Взвода?
- А какая фиг разница?
Так-так, думаю. Не хватало мне еще разъяснять Назгулу теорию Черной Цепи. Не может он этого не знать, придуривается.
- А что, - спрашиваю, - кроме тебя, еще кто-то из Девяти остался?
- Нет, - говорит, - они-то все нагребнулись. Во главе с Ангмарцем. Я считаю, туда им и дорога. Сволочи были, хоть и Черные, хуже Эльфов.
Один ты хороший, думаю. Чума крылатая, злоуханная. Сколько раз меня тоской ударяло в войну, не иначе, ты пролетал...
- Да ты жалеешь их, что ли? - спрашивает он меня. - Все чего-то их жалеют, а кто бы меня пожалел...
И опять пристает. Ну, думаю, это извините... Вывернулась, и смотрю на него в упор. И он на меня смотрит.
Нет кольца. Ни на правой, ни на левой. Йорлов меч...
- А где ж кольцо твое? - так в лоб и спросила. От удивления.
- Какое кольцо? - говорит он и смотрит на меня своими ясными глазами. - Обручальное? У меня нет никого, ты не бери в голову.
Хитрый, паршивец. От прямого вопроса, да так ловко выкрутился... Может, конечно, он его на шее носит, на цепочке. Как Хранитель. А на шее кольцо носить - это дело совсем другого рода. Может, поэтому и не сгинул...
- Хорошо, - говорю. - Я уже отдохнула. Куда пойдем?
- Пойдем ко мне, - преспокойно заявляет этот нахал. - Здравуру попьем, светлое пение послушаем.
- К тебе - это куда?
- На юг, - говорит. - Недалеко, за лето дойдем. Если ночами идти, то еще быстрее.
Простой, как Саруман на балконе.
- Ты что, - говорю, - так обожаешь пешком ходить? Можно ведь лошадей взять...
- Да ну их нафиг, - с чувством сказал Назгул. - Гадят, топают... Больше всего ненавижу лошадей и птиц.
Что с Назгула взять...
- А гадов любишь? - гадов я и сама, честно говоря, люблю, но спросила из чистого ехидства.
- Гадов люблю, - признался Назгул. - Они красивые. А еще кошек люблю. И тебя.
Вот тут я его увидела совсем отчетливо. Еще немного - и врезала бы дуба. Ангмарец меня так не пугал. Соображаете, что значит любовь Назгула? Хорошо пьяным менестрелям всякие непотребные байки рассказывать про Ангмарца и Галадриэль: обменяйтесь, мол, кольцами... А как это на самом деле бывает, знаете? То-то. Да, перепугалась я здорово. Но Рохан так просто не сдается.
- Нет, - говорю. - Не хочу я к тебе на юг. От солнца у меня болит голова, а от вастаков тошнит. Пошли на север. Люблю север, всю жизнь мечтала.

И мы пошли на север, как я хотела. Пешком, как он хотел. Дошли до самого северного побережья и вернулись назад. Много всякого повидали. Буде случится у меня месяц-другой досуга, я вам спою о моих северных странствиях, высокородные дамы и господа. Если вы любите тундру и сопки, вам понравится. Ныне же песня моя о Назгуле.
Никакого кольца он на себе не прятал. Ни на шее, ни вообще нигде. В этом я убедилась лично, и очень скоро.
Да был ли это в самом деле Назгул? Скажите на милость, а с чем можно спутать это существо? С Эльфом? Или, может быть, с Гномом? Не смешите. Назгул - он Назгул и есть. Одежда, речи, да и вся повадка... И еще заметьте, не я первая его Назгулом назвала. Эйлиан, моя эльфийская приятельница, тоже никаких сомнений на этот счет не питает. А уж ей ли не знать назгулов с самой их худшей стороны... Да что Эйлиан - изо всех, кого мы встречали, лишь те не узнавали в нем Назгула, кто вообще не знал, что такое Назгул.
Но меня все это не очень-то волновало. Прежде всего, Седьмой Назгул более походил на Человека, чем многие мои знакомые, отродясь не имевшие никаких дел с Сауроном. Храбрый. Красивый (хотя и призрачный, только в парах здравура его и можно разглядеть здоровому Человеку). Добрый (ко мне, любимой). Какого фига еще надо?!
А если не подходить столь аналитически... "Когда любишь за что-то, это уже не любовь, а хорошее отношение", - так говорит сам Назгул (цитирует, по-моему, кого-то из коллег по Дол Гулдуру). За что можно любить Назгула? За то, что служил Саурону. За то, что посылал Саурона подальше. За то, что когда- то его выносили, бедного. За то, что пережил падение тьмы. За то, что ходит пешком и дует здравур. А если вам кажется, что этого мало, припомните, высокородные дамы: вы-то своих за что любите?
Вскорости после возвращения с севера я перебралась-таки на Юг, в назгульское... УКРЫВИЩЕ1, другого слова не подберешь. Дальний Юг, на самом краю карты. Там у Назгула обнаружились родители, как и следовало ожидать - Люди. Меня приняли спокойно. Назгул мне попался хозяйственный, он в свое логовище и не такого понатаскал. Чего там только нет! Битые сильмариллы, вскрытые палантиры, чаны с недобродившим здравуром, ржавые агрегаты Сарумановой сборки, травы с магическими свойствами и без оных, яды земные и подземные... На этом фоне бедная роханская пленница, даже в полном вооружении, не особенно выделяется.
Может, он где-то здесь прячет свое кольцо, думала я. Как Горлум. Пыталась искать, но потерпела неудачу. Кольца-то в этом хламе находились, но все либо кольчужные, либо метательные. Плюнула. Любовь, она, как известно, слепа...
Из моих друзей лишь немногие отваживались навещать меня, когда я стала Леди Назгул. Что поделаешь - Юг... Это, само собой, не относится к эльфийке Эйлиан, с которой мы породнились через Назгула. (Почему он ей братом приходится? Спросите у нее. Это совсем другая история.) Она ж не просто эльфийка, она Нолдэ. А Нолдор, как бы это помягче сказать... вообще, по-моему, ни хрена не боятся. Назгул, услыхав квэнийский напев, седлает вонючую тварь, шипя сквозь зубы что-то насчет недобитых эльфей, и летит куда подальше. Вернувшись, распевает из вредности урукхайский хит про то, как орки хоронят съеденного коня...
Но то Эйлиан. Она, в конце концов, нам родня, и хоть Назгул криком своим назгульским кричи, родней останется. А вот другое мое знакомство...

Добавлено (14.01.2009, 00:36)
---------------------------------------------
3 часть
Обычно это бывает утром. Палантир сигналит, как на пожар, но остается темным. Это не значит, что он сломан, - просто там, на Западе, глубокая ночь. И чего ему не спится, Йорлов меч?! Я уже знаю, кто это. Но отступать не в моих правилах. Кладу ладонь на черный полированный бок палантира.
- Филиал Дол Гулдура. - (Ничего менее любезного в данных обстоятельствах я придумать не могу.)
- Винчик, это ты? - спрашивает пропитой и прокуренный баритон с ноткой мировой скорби. - Узнала? Здравствуй. Я так рад слышать твой голос.
- Взаимно, - говорю я, судорожно соображая, далеко ли Назгул и чем он занят. Разумеется, я узнала его. Только один Человек на всем земном круге называет меня этим дурацким уменьшительным (если только не назовет по ошибке другим женским именем). Паршивец, каких Свет не производил. Палантир-мастер, вечный скиталец, губитель доверчивых душ, пьяница и скандалист, публично провозглашающий себя Королем Запада. Лучший друг моей бурной юности.

Ну чем мне поклясться, что все это неправда? Что не было у меня с этим типом никакой великой любви? Мечом моим? Честью предков?... Бесполезно. Все верят Профессору, а не мне. Тем более, что я известна как женщина гордая и упрямая (так оно и есть), а предполагаемый предмет моих чувств - как первый красавец Средиземья (я лучше промолчу). И вслед за Профессором каждый сопливый менестрель на каждом углу распевает: Йовин, мол, и Арагорн... тра-та-та... И в голову не берут, что нехорошо, неприлично распускать такие слухи про любую леди, а про Леди Назгул - еще и опасно для жизни. Поют и поют. Взять, что ли, другое имя?..
У него-то имен было не меньше, чем у старины Гэндальфа. Сам он себя называл Арагорном. Имя его отца никто толком не мог выговорить. Так и пошло: Арагорн сын Ара(ик!)орна. Он по секрету рассказал мне (и еще дюжине девиц), что Исилдур, который сломал меч об Саурона, - его прямой предок. Причин не верить у меня не было: у потомка тоже все горело в руках. Нуменорская кровь? Я не антрополог. Ростом он был примерно с меня, когда я не в шлеме и не в боевых сапогах. Черные патлы до плеч, светлые глаза. Борода не росла, как и положено Эльфиниту. Зубы прокуренные, голос пропитой. Обожал непотребные песенки из Пустоземья, на этой почве мы с ним и скорешились. В общем, типичный нуменорец.
Несчастные сильнопьющие эльфы, которых он лечил, звали его Эстель (а по пьянке просто Надечкой). Мы же называли его Дэн - вульгарным уменьшительным от Дунадан. Из-за этой своей последней кликухи, как я понимаю, он и съехал. Когда тебе по десять раз на дню повторяют, что ты - Человек С Запада, рано или поздно начинаешь в это верить. Даже будучи самозванцем...
Никто из тех, кто видел Дунадана впервые, не горел желанием иметь с ним дела. Морда у него была самая что ни на есть бандитская, одно слово - Колоброд. При более близком знакомстве симпатий к нему обычно не прибавлялось. Этот потомок Элендила поразительно походил на Темного! Сколько он ни рвал на себе тельник, крича, что он Светлый, - никто ему не верил. Даже хоббиты. По мне, так был он не Темный и не Светлый, а Полосатый. Как тот тельник. Но мне всегда нравились Люди, которым никто не верит.
Потом мы с ним странствовали в северных землях. Во время заварушки бывали аж на побережье (правда, не так далеко забрались, как с Назгулом). Он там растирал кого-то в ступе, на предмет выяснения смысла жизни, и с той же целью злоупотреблял ягодными настойками. Я охотилась на Рыжего Назгула. Он учил меня палантиру, я его - слагать песни. Насчет палантиров он действительно был мастер. Второй Феанор. История, которую излагает Профессор - как Арагорн ценой нечеловеческих усилий вырвал палантир из-под воли Черного Властелина и поставил на него Windows - вполне может быть правдой. Я его видала в таких делах. А вот насчет песен... Ну, в общем, чего там - для воина и вождя у него неплохо получалось.
И тем не менее. Я сказала и не отрекусь от своих слов: Дунадан (или тот, кого я знала под этим именем) - редкостный паршивец, хотя и друг мне. Ни с одной из его девушек я бы не поменялась участью, а перед моими глазами прошло их, девушек Дунадана, множество. Я уже не говорю о его темных делах с Мертвым Воинством! Об отвратительных манерах, которые он приобрел, скитаясь по Пустоземью! О наводящей изумление способности лгать в глаза и глумиться над доверием! Если все Короли Людей таковы или хуже, я решительно предпочитаю Черного Призрака. Он, во всяком случае, не опускался до общения с Мертвыми Изменниками.
Но на Профессора я не в претензии. Он гений, ему можно. Если выбирать между презренной правдой и художественной правдой... "Он улыбнулся, принимая чару, и вдруг заметил, как она вздрогнула от случайного прикосновения". "...Из самого высокого окна башни долго смотрела им вслед прекрасная Йовин в серебряной кольчуге и с мечом на поясе, как и подобает правителю города в военное время. Ей хотелось, чтобы Арагорн хоть раз обернулся. Но он так и не сделал этого". Красиво, печально. У обоих впереди сражения... Я рыдала, когда читала. И, в сущности, ни слова неправды здесь нет. От случайного прикосновения горящей самокрутки кто хочешь вздрогнет. Он долго потом извинялся. И что он не обернулся - тоже правда. Потому что сидел в ладье затылком вперед, лицом к корме. И махал мне так, что чуть в воду не свалился, долго ли спьяну-то. (А может, и не мне. Может быть, его там еще кто-то провожал. Даже наверное). А уж как мне захотелось, чтобы он обернулся, когда нос ладьи нацелился точно в стремнину между двумя камнями... Я ору ему: обернись, Дунадан! Не обернулся... Но так писать нельзя - Король обидится.
Вот тогда-то я видела на берегу тень его отца. Собралась с духом и спросила, как его все-таки зовут. Ничего не ответил, только рукой махнул.
Вести с Запада до меня, конечно, доходили. Получалось, что Запад процветает, и правит там Король Элессар, он же Арагорн. Я лично Элессаром его никогда не звала, смешно было. Эльфийский Берилл, щас... Но слышала, как девушки его так называли. Словом, высокородные дамы и господа, ничего определенного по этому поводу сказать вам не могу. Я знаю, что Западом правит Арагорн. Я знаю, что мой приятель, известный под этим именем, сейчас на Западе. Он ли правит Западом - утверждать не берусь. Одно скажу: этот тип способен на все.
Моего увлечения Назгулами Дунадан никогда не одобрял. Но у меня находилось, что ему ответить, - его увлечения были не лучше. Когда я отправилась в назгульское логовище, он напутствовал меня через палантир. Действительно, сказал, что "рад видеть меня цветущей", но таким кислым тоном... Подумала бы - завидует, паршивец, да уж очень явная чушь: король Запада завидует роханской скандалистке, жене призрачного проходимца...
Он там у себя женился-таки. То-то смеху было у нас: Дунадан женился... Как у них, у эльфов, водится, она старше его раз в сто. Может, такая-то жена ему и нужна. Мудрая, древнего рода, и чтобы никаких попоек.

-...Как у тебя дела? - спрашиваю я в палантир.
- Ну как могут быть дела у Дунадана Элессара?
Если судить по вестям с Запада, то дела у него могут быть хорошо или даже прекрасно. Но тоска в голосе, похоже, намекает на прямо противоположное.
- Что-нибудь случилось?
- Нет, ничего не случилось. Со мной больше ничего не случается...
Палантир остается темным, но все равно я его вижу как на ладони. Пьян в сосиску, Йорлов меч. Опухшая физиономия, двухдневная щетина... Да полезла, полезла у него борода. Еще до отъезда. Видно, молчащие Людские гены пробудились.
- Йовин, я так по тебе соскучился...
Холера тебя задави!
"И Арагорну тревожно спать,
Неважно, кто там чего пророчит,
Но рукоятка меча впилась -
как бес в ребро! -
Спокойной ночи, спать пора, спокойной ночи..."2 -
зазвучала в голове старая добрая песенка. Еще в бытность его здесь мы ее распевали. Чего ты не спишь-то, в самом деле, у тебя ж там полночь! А у меня тут Назгул принюхивается и шипит по-нехорошему: "Кто это? Опять Светлые?"
- Йовин, а может, ты приедешь ко мне? В Минас-Тирит, или в Невермор?
Ага. Вместе с Назгулом. То-то в Минас-Тирите будут рады.
- Нет, Дунаданчик, - отвечаю я вежливо, - я, наверное, не смогу. Лучше ты приезжай.
- Я точно не смогу, - доносится из палантира, - дел по самые эти самые...
- Ах, Дунаданчик? - шипит Назгул над ухом. - Ты его приглашаешь?! Этого Человека?!
- Ну ладно, Дэнчик, - говорю я, - счастливо тебе править, не поминай лихом, - и обрываю связь, чтобы остаться наедине с Назгулом. Сейчас это удовольствие ниже среднего. Где-то он встречался с Дунаданом, еще в прошлую эпоху, и на дух его не выносит. Не знаю я их тогдашних дел и знать не хочу. Кто-то кому-то факелом в рожу ткнул... Посмотрите у Профессора.
- Если ты намерена поддерживать связь с этим Человеком... - шипит Назгул.
- Ну, может, ему в самом деле плохо... - пытаюсь его перебить.
- Ему?! Плохо?! - Назгул уходит в штопор. - Мало ему плохо!! А вот я слетаю на Запад, в Невермор его скребучий, вот тогда ему точно будет плохо...
И так далее. Зараза ты все-таки, Дунадан, ведь просила же не беспокоить меня в логовище!

Однажды мы с Назгулом выпили... С некоторых пор это и у меня вошло в привычку. Пить мой Назгул здоров, даже Арагорну в этом плане до него далеко. Здравурчик же ангбандский - это совсем не морковный сок. Хлебнешь - и с копыт. Но в этот раз я держалась стойко. Надо же мне было расколоть его! Сколько можно беспокоиться из-за его темного прошлого?!
- Ну скажи мне, Назгул, - говорила я ему, сидя у его колен, - где твое кольцо? Как ты без него обходишься? Ну какие могут быть тайны между близкими... кхм... людьми? Или ты боишься меня? А, Назгул?
- И чего вы все меня так зовете? - спрашивает он, и по свечению глаз я понимаю, что здравурчик подействовал.
- А как еще тебя звать, кольценосец отглагольный? Эш назг дурбатулук, эш назг кримпатул... Как там у вас дальше?
Я, честно говоря, тоже поддала изрядно. В трезвом виде я бы эту гнусность ни за что не стала произносить.
- Гы, - сказал Назгул, - прелесть моя цитирует Папу. А говорила, терпеть его стихи не можешь... Давай мы тебя спать уложим?
- Я не хочу спать, - говорю ледяным голосом. - Ты лучше скажи, где ты подцепил это выражение - "прелесть моя"? И вообще, расскажи мне про кольцо.
- Про какое кольцо?
Нет, мордорское отродье, ты меня не достанешь. Не таких рубали.
- Про твое кольцо.
- Не понял, - смертельный блеск назгульских глаз до странности походил на полыхание спирта. - Только что ведь была речь о Папином кольце...
- Хорошо, я могу процитировать другое место: "Девять - Людям Средиземья, для служенья черного..." - это я не помню в оригинале, но суть и так понятна, - "...и бесстрашия в сраженьях смертоносно твердого. А Одно, Всесильное, - Властелину Мордора..." И так далее, эш назг, короче. Вот и поведай мне про одно из тех Девяти. Про Седьмое. Про твое. Теперь вопрос сформулирован точно?
Вот так. Знай наших. Посмотрим, как ты теперь выкрутишься, здравурник несчастный. Но Назгул мой и не думал выкручиваться. Он пялился в темноту и рассеянно-задумчиво произносил непотребные слова.
- Это ты мне? - с интересом спросила я.
- Йорлов меч... - рассеянно сказал Назгул. - Нет, это я не тебе. Это я сам себе, чудаку.
- Самокритика - дело святое. А что ты такого сделал?
- Гребаный Мордор, - сказал Назгул. - Вот что это было за кольцо. Так "назг" - это кольцо по-ихнему? Так, что ли?
Клянусь вам, высокородные дамы и господа: он спрашивал от чистого сердца. Если бы я не знала, как у него плохо с языками, я бы опять подумала, что он придуривается.
- Просто кольцо? На палец? А "ринг" тогда что такое?
- Зависит, на каком языке, - ответила я, поразмыслив. - По-эльфийски - "сверкание", а на Всеобщем - то же самое, что "назг", кольцо, в том числе на палец, а еще сигнал палантира. А по-мордорски я не знаю.
- Трам-тарарам, - сказал Назгул. (К этим словам я уже не могу подобрать заменители, и выговорить их не могу). - А я думал...
- Что ты думал?
- Я думал, назг - это... ну, знаешь, что такое ноль и фаза? Всю жизнь думал, что назг - это фаза. Циклический ток, незатухающий. Папина гребаная магия... Кольцо-то тут причем?
Так вот и пришлось мне объяснять Назгулу теорию Черной Цепи. С большим интересом слушал.
- Амулет, говоришь? То-то оно так грелось, когда Папа нам люли раздавал... А потом остынет, и жмет офигительно...
- Так что ты с ним сделал? Скажешь ты мне или нет?!
- Я его выкинул нафиг, - торжественно сообщил мне пьяный Назгул. - Палец натерло.
Слов у меня не нашлось.
- Ну а фигли? Я так и собирался ему сказать: если ты действительно хочешь, чтобы мы носили твои скребучие кольца, рекламу твою гребаную, то потрудись хотя бы подобрать размер!
- Так и сказал? - это были первые и не самые умные слова, которые у меня нашлись.
- Сказал бы. Но он не спросил. Только... Слушай, вот с тех пор они меня и начали шиздить! И Папа, и Ангмарец, и эти все... Так себя держали, будто они - короли, а я - говно. А я-то не мог понять, где я им нагадил... Фигли ж они мне не сказали?!
- А ты, вообще-то, знал, что без кольца ты помрешь по- нормальному?
- Чего-чего?
- Сгинешь! Дуба дашь! Ваша сила и все прочее, вплоть до самого факта ваших поганых нежизней, - все это продолжалось, пока вы носили кольца, и То, хоббитское, было цело. Вас кольца держали на этом свете, это ж каждый менестрель тебе споет. Спроси хоть у Ниеннах. Стоит назгулу снять кольцо - ему конец!
Назгул задумался. Потом ехидно сказал:
- Ты так умно говоришь, что я ничего не понял. Мне вроде всегда казалось, что это Ангмарцу и его чувакам пришел шиздец, а я остался...

И только тут до меня дошло. Назгул - он Темный, языков не знает, но голова у него варит. Не кольца держали назгулов на этом свете. Назначение колец было прямо противоположное. Давить и не пущать. Медленно изводить Девятерых, которые иначе прожили бы Валар знают сколько (они же были древних нуменорских кровей!) и, чего доброго, направили бы свои жизненные силы и посмертные проклятия против Папы. С них бы сталось! А кольца, надо думать, отнимали избыток сил, поддерживая опасных Девятерых... в полудохлом состоянии. Разнести Мордор по камешкам - слабо, а помереть спокойно с проклятием на устах - здоровье не позволяет...
А сгинуло Одно - и сработали восемь детонаторов. И сгинули семь подчиненных покойного Ангмарца, и жахнул восьмой взрывчик где-нибудь в Мордоре или под окном Дол Гулдура. Фиг разберешься, и твердыни Мордора, и Дол Гулдур в головешки превратились... А Седьмой Назгул, никем не любимый за нахальство и независим